О страшном лагере смерти Ясеновце один из его заключенных, Салом-Шандор Мусафия, вспоминает, что там ему пришлось в прямом смысле ставить под угрозу свою жизнь ради кражи кукурузного початка: усташи-охранники выложили его на всеобщее обозрение и развлекались стрельбой по живым мишеням, пытавшимся схватить эту жалкую еду. Пытки голодом в сербских лагерях были доведены до максимальной степени жестокости: что и говорить, если в каждом из них (выжившие свидетели, например, Эгон Бергер и Альберт Маэстро это подтверждают) заключенные рано или поздно начинали резать и поедать трупы, которые валялись по территории концлагерей как попало, без всякого погребения…

Если вслушаться в свидетельства выживших в Ясеновце, солжениценское сравнение советских лагерей ГУЛАГа кажется преувеличением. Недаром Ясеновец признан самым страшным среди множества лагерей смерти, функционировавших во время Второй мировой.

В Ясеновце процветали пытки и унижения пленных, но кроме этого там намеренно культивировались антисанитарные условия, «благодаря» которым распространялись инфекционные болезни, холод и чудовищный голод. Бараки ставились словно в насмешку – они не укрывали ни от ветра, ни от снега, ни от дождя. Эгон Бергер вспоминает: «Ежедневно по десятку товарищей замерзало. Тогда у нас еще не было специального места для захоронения, и трупы валялись повсюду вокруг. В некоторых местах они лежали целыми кучами». Бергер также рассказывает о пытках заключенных Ясеновца голодом: «В начальный   период заключения у некоторых еще сохранялось достоинство. Однако позднее, когда голод проявился в самых жестоких формах, мы перестали быть людьми. Однажды крупный загребский коммерсант Мартон упал замертво в котел с капустой, откуда его быстро вытащили, а лагерники спокойно съели по порции той грязной, закровавленной и завшивленной капусты, как будто ничего и не случилось». Эгон Бергер с горечью вспоминает о том, что ему самому пришлось поглощать репу рядом с телом своего мертвого отца и искать зерна кукурузы среди испражнений усташей-охранников. Бергер даже признаётся в том, что однажды голод довел его до кражи хлеба у больного товарища, который, понимая,где находится, пытался предотвратить кражу и обтирал хлеб об собственный анус – но хлеб всё равно был украден…