Для Адамовой Надежды Антоновны годы, проведенные в фашистском концлагере, казались одним нескончаемым кошмарным сном. Очнулась только в 1945 году, когда их концлагерь освободили солдаты из Первого Белорусского и Первого Украинского фронтов. В день долгожданного освобождения исхудавшую маленькую Надю поднял на руки заросший белорусский солдат, крепко прижал к гимнастерке и заплакал, что-то говоря на своем родном языке. В тот момент ей почему-то стало так тепло и спокойно на душе, как когда-то давно, когда она еще не знала что такое «война».

 Как вспоминает Нина Бочарова, вернувшись на родину из концлагеря, она думала, что самое страшное уже позади. Но допросы, издевательства над бывшими заключенными фашистских лагерей все также продолжались теперь уже со стороны советского КГБ на предмет сотрудничества с фашистами. Нина Бочарова говорит, что такое же презрение и ненависть, как и в концлагерях, они испытали, прибыв на Родину, что было ужасно больно и обидно.

В послевоенное время побывавших в плену у врага людей не брали на работу, возникала реальная угроза смерти от голода. По воспоминаниям Оксаны Гребеньковой, она устроилась на работу в раскройный цех только по протекции человека, который случайно увидел ее заплаканной возле доски объявлений.
 Итак, вспоминания о суровых днях Великой Отечественной войны тяжелы и невыносимы даже по прошествии 67 лет. В наше мирное время выросло уже несколько поколений людей, а на территории бывших концлагерных построек соорудили добротные современные здания, как будто бы несколько десятков лет назад  не было здесь страданий и многочисленных смертей. Так может было бы лучше забыть о тех страшных страницах истории под грудой нынешних проблем и забот? Возможно, многие так и сделали. И никто за это их не вправе судить. И все же память свидетелей тех суровых военных дней, множество раз запечатленную различными изданиями, «не задушишь, не убьешь».